Януш Kорчак – педагог милостью Божией

Уважайте, если не почитайте, чистое, ясное, непорочное святое детство!
Януш Корчак

22 июля 2023 года исполнилось 155 лет со дня рождения гениального педагога Януша Корчака.

А за 30 лет до этого, в память об этом Человеке, беззаветно любившем детей, и отказавшемся продолжить свою жизнь, когда его воспитанников должны были сжечь в печи концентрационного фашистского лагеря в Треблинке, мы основали сообщество взаимной поддержки детских домов России под неофициальным названием «Детдомовская общая семья».

В 2017 году научно-образовательный Центр славянской культуры «Славия» Волгоградского государственного социально-педагогического университета проводил международную конференцию «Славянский вклад в мировую цивилизацию», одной из ключевых фигур для которой как раз и являлся Януш Корчак. 

Януш Корчак (Эрш Хенрик Гольдшмидт; 22 июля 1878 — 6 августа 1942) — выдающийся польский педагог, писатель, врач и общественный деятель.

Хенрик Гольдшмит в детстве 

Хенрик, которого в семье называли Генриком, появился на свет в Царстве Польском, входившем на тот момент в состав Российской империи. Обучаясь в русской гимназии, работавшей в Варшаве, он не мог без письменного разрешения дирекции ни побывать в театре, ни даже поехать домой на каникулы. Столь строгая дисциплина была тогда в Европе обычным делом.

Учиться Генрик стал с десяти лет, и каждый год он начинал изучать на один язык больше. Если основным в гимназии являлся русский, вторым – латинский, то уже во втором классе к ним присоединился французский, а в третьем – ещё и греческий язык. На выходе из гимназии ожидалось увидеть широко образованных, высоко эрудированных, готовых ко многим жизненным испытаниям и, как бы можно было сказать сейчас, к «вызовам эпохи» людей.

Но не только учёба требовала от будущего педагога-гуманиста времени, энергии и сил. Начавшееся вскоре отцовское заболевание и последовавшее за этим семейное безденежье побудило Генрика уже в пятом классе устроиться на работу. Репетиторская деятельность не только приносила ему доход, но и хорошо настраивала на педагогическую волну. 

В возрасте двадцати лет Януш Корчак посутпил в Варшавский университет на медицинский факультет, в котором учился и ещё один наш герой, Людвик Лазарь Заменгоф, сконструировавший язык эсперанто, и бывший также врачом-окулистом.

Но Корчак, чей пытливый ум даже в столь сложных условиях постоянно требует всё новой пищи, не ограничивается возможностями классического образования, предоставляемого государственным вузом. Попутно он учится ещё и в «летучем» университете, который в силу своего тогдашнего подпольного существования не мог работать нигде, кроме конспиративных квартир, и лишь к 1905 году легализовался как Общество учебных курсов. И только когда Польша стала самостоятельным государством, «летучий» университет преобразовался в Свободный польский университет. Только здесь Корчак мог получить знания, которые способствовали его надлежащей польской самоидентификации.

По окончании первого курса университета Корчак совершает поездку в Швейцарию, что позволило ему углубить свои представления о жизни и трудах одного из крупнейших педагогов-гуманистов конца XVIII — начала XIX столетия, Иоганна Генриха Песталоцци, проникнуться его позицией, основными бытийными установками, унаследовать идею беззаветного служения миру детства.

В Швейцарии Корчак уделяет большое внимание школам и детским больницам, чтобы по возвращении на Родину приобщиться к работе в них. В 1903 году, за два года до получения врачебного диплома, Корчак приступает к работе в еврейской детской больнице имени Берсонов и Бауманов на улице Слиской (Сенной), летом совмещая этот труд ещё и с воспитательской подработкой в детских лагерях.

Но дело, подтверждение чему мы найдём в дальнейшем, было далеко не только (и не столько) в средствах к существованию, как бы ни были они для Корчака важны. Одновременно он, будучи выходцем из ассимилированной еврейской семьи, трудится ещё и в качестве члена еврейского благотворительного Общества помощи сиротам.

23 марта 1905 года Корчак получил диплом об окончании медицинского факультета Варшавского университета. Поскольку в это время Российская империя находилась в состоянии войны с Японией, он, будучи русским верноподданным, отправляется в места боевых действий, где будущему корифею педагогики и художественной литературы предстоит проявить себя как военному врачу. Но это, как и следовало ожидать, не стало делом его жизни – планы и мечты были совершенно другими.

Пройдёт два года, и Корчак сможет вернуться как к педиатрии, так и к педагогике. И делает это с таким неподдельным интересом, что готов теперь уже не зарабатывать, а тратить на это деньги. Так, целый год он будет слушать платные лекции в Берлине, и практиковаться в детских клиниках, одновременно посещая разнотипные воспитательные учреждения, постигая суть их организационного устройства, внутреннего распорядка, многочисленных традиций.

Всё это и многое другое, постигнутое им во время заграничных поездок, невыразимо прекрасно поможет Корчаку, когда он возглавит своё бессмертное детище – известный «Дом сирот» на улице Крохмальной. И хотя для этого Корчак решит оставить врачебную службу, полностью отдав своё сердце детям, ему не сразу удастся навсегда отрешиться от медицины.

Основав «Дом сирот» для еврейских детей, в 1911 году, он вновь вернется к профессии военного врача, пока не окончится Первая Мировая война.

«Дом сирот» Януша Корчака. 20-е годы прошлого столетия 

Затем он продолжит возглавлять «Дом сирот» вплоть до своей смерти в концлагере Треблинки. От шага к шагу выковывался твёрдый, и во многом непримиримый характер Корчака. 

Возвращаясь ненадолго к теме Первой мировой войны 1914-18 гг., следует упомянуть о том, что Корчак «служил в дивизионном полевом госпитале российской армии. В Тернополе он взял под свою опеку беспризорника Стефана Загородника», после чего поработал педиатром в приютах в Киеве, где написал книгу «Как любить ребёнка».

Кроме «Дома сирот», Корчак с 1919 по 1936 год помогал ещё и интернату «Наш дом». Его педагогическое новаторство одновременно развивалось ещё и в этих стенах.

Януш Корчак с воспитателями и воспитанниками «Дома сирот» в летнем лагере «Маленькая роза». Пригород Варшавы. Фото culture.pl

В 1939 году Варшава была оккупирована немецкими нацистами. В это время Корчак «ходил по Варшаве в своем мундире офицера польской армии и говорил: «Что касается меня, то... я горд быть польским офицером и буду ходить, как хочу».

Януш Корчак, 1904-1905 годы  

Но уже на следующий год Корчак переживает тюремное заключение и перемещение в Варшавское гетто вместе со своими воспитанниками. Верность им и делу своей жизни он сохранял до своей последней минуты, пока не погиб вместе с ними в концлагере.

Забота Корчака о детях не знала границ. Он делал всё возможное и невозможное для того чтобы согреть, накормить и вылечить тех, кто заболел, живя в неподобающих условиях. Корчак имел много почитателей среди неевреев, которые предлагали ему оставить детей и выбраться на свободу. Педагог-гуманист на всё отвечал откказом.

Вот о чём свидетельствует Игорь Неверли: «На Белянах сняли для него комнату, приготовили документы. Корчак мог выйти из гетто в любую минуту, хотя бы со мной, когда я пришёл к нему, имея пропуск на два лица — техника и слесаря водопроводно-канализационной сети. Корчак взглянул на меня так, что я съёжился. Видно было, что он не ждал от меня подобного предложения… Смысл ответа доктора был такой: не бросишь же своего ребёнка в несчастье, болезни, опасности. А тут двести детей. Как оставить их одних в газовой камере? И можно ли это всё пережить?».

Когда в августе 1942 года пришёл приказ о депортации «Дома сирот», Корчак пошёл вместе со своей помощницей и другом Стефанией Вильчинской (1886—1942), другими воспитателями и примерно 200 детьми на станцию, откуда их в товарных вагонах отправили в Треблинку.

Он отказался от предложенной в последнюю минуту свободы и предпочёл остаться с детьми, приняв с ними смерть в газовой камере.

Корчак и Стефания Вильчинская  

Следующее свидетельство принадлежит Эммануэлю Рингельблюму, который позже был расстрелян: «Нам сообщили, что ведут школу медсестёр, аптеки, детский приют Корчака. Стояла ужасная жара. Детей из интернатов я посадил в самом конце площади, у стены. Я надеялся, что сегодня их удастся спасти… Вдруг пришёл приказ вывести интернат. Нет, этого зрелища я никогда не забуду! Это был не обычный марш к вагонам, это был организованный немой протест против бандитизма! Началось шествие, какого никогда ещё до сих пор не было. Выстроенные четвёрками дети. Во главе — Корчак с глазами, устремлёнными вперед, державший двух детей за руки. Даже вспомогательная полиция встала смирно и отдала честь. Когда немцы увидели Корчака, они спросили: «Кто этот человек?». Я не мог больше выдержать — слезы хлынули из моих глаз, и я закрыл лицо руками».

Александр Галич посвятил свою поэму «Кадиш» Янушу Корчаку и его детям.

А на Умшлягплаце у вокзала
Гетто ждет устало - чей черед?
И гремит последняя осанна
Лаем полицая - «Дом сирот!».

Шевелит губами переводчик,
Глотка пересохла, грудь в тисках,
Но уже поднялся старый Корчак
С девочкою Натей на руках.

Знаменосец, козырек заломом,
Чубчик вьется, словно завитой,
И горит на знамени зеленом
Клевер, клевер, клевер золотой.

Два горниста поднимают трубы,
Знаменосец выпрямил древко,
Детские обветренные губы
Запевают грозно и легко:

«Наш славный поход начинается просто
От Старого Мяста до Гданьского моста,
И дальше, и с песней, построясь по росту,
К варшавским предместьям, по Гданьскому мосту!
По Гданьскому мосту!».

Одна за другой выпускаются почтовые марки, памятные монеты, медали и т.д.

Памятник Янушу Корчаку в Варшаве  

Огромное количество художественных книг и научных исследований соприкасается с темой светлой и доброй памяти об этом необыкновенном человеке!

П.А. Латышева, О.Ю. Латышев